Возвращаясь с небес под бескрайне грядущее зарево
и сопелки гудок из сибирского борщевика,
выпивая пред сменой настоек кустарное варево,
у заебанной домны я встаю, как пред водкой стакан.
Выплавляя чугун из руды зашлакованных оттисков,
отделив скотский шлак, кочевряжа на жерле руду,
вижу в желобе снов, как ценитель питательных образов,
вместо ликов святых я любви нереальной пизду.
И реальный пиздец приближается впадиной сонною.
Не варить мне чугун и не жарить коморкою чай.
И ныряю я в сон опостыленной ебанной домною,
всем доставший уже романтичный алкаш - разъебай.
МН
Journal information