теперь успешные менеджеры среднего звена,
дальше бесноватый скученный до единицы конгломерат.
Ну кто же есть тогда на самом деле я? Где мои живые страницы?
Неужели меня на каком-то цивилизационном этапе
развития¸ уплотнения делением, прессованием вбивания, расщепили
на тысячи тысяч мелких парсек, разрушив тонкую незатейливую материю
моего жизненного обитания? Где же моя данность как явление?
У Тургенева во второй редакции к Двум женщинам
были исключены все намеки; как фразы, так и биография на Белинского.
Казалась бы простые вещи; затушевать ненужные места ради одобрения цензуры.
В моей биографии много побывало женщин, но они все были исключительно дуры.
Вознесенский писал про Рублёвское шоссе, Ахмадулина отвечала ему, что он слаб.
Авангардисты-радикалы, ради водки стакана, тоже хотели в горы, но не покупали гитары,
хотя и ваяли поэмы, щупали дилеммы, били пиалы. Синкретическое направление рубило себе вены,
забивало штакеты, собирало аудитории, бесясь в аллитерации, ради стекла и тары.
Ради чего тогда погибал Лосев в руинах междоусобного филологизма,
когда в Эхо Бродский кричал о Свежем бытие отечественной словесности?
Неужели новая линия дорожит дебильностью замечательного похуизма
и тащится от столичной местности навязанной богемностью?
А ведь раньше все были простые крепостные, потом зашагали пролетариатом...
Блять, как же надоели все эти бизнес-ланчи по двести и менеджеры ебанутого среднего звена!!!
Почему-то хочется, очень хочется не ругаться, а писать матом,
но вместо «пошли все нахуй» получается «идите на».
МН
А ещё сегодня умер Роман Трахтенберг. Ему было 41. Инфаркт.
Journal information