Вступление о вступлении.
"С чего же всё начинается?" - спросите вы. С пива. Да, именно с него. Всё и на этот раз началось с обычного тульского пива. Помните такое раньше продовали во столичных лупонариях? Но сказ не про сие. Вообще это странная история. Я бы сказал неожиданное происшесвтие, произошедшее в давние серые времена, когда один провинциальный поэт посетил своим вниманием ночную столицу. Тут нужно заметить, что не всё в жизнии случайно. Иногда самые случайные совпадения происходят по воле тайных закономерностей. Иногда сие силы являются в мир простыми законченными пропойцами, но своё житие Великих приор несут с нескрываемым чувством совершенствования и непринуждённейшей красоты.
Плыли девственно вдаль всеночной колокольницы звоны
И Григорьев ступал по булыжной ночной мостовой Нарушая собой существующих истин законы
Он ещё никогда не жил в граде исполненном лжи
В этом граде большом, где всё грязло в архилинах неги
Из провинции сна на потребу своей госпожи
Он, прозябший, искал совершенные чистые реки
В тот же самый момент через арку Триумфальных ворот
Господин и приор величайшего из сотвореньев
Ферлакур и поэт, филиппитик искрящих широт
Прозябая канал в буйной властии чудных сомненьев
Так столкнулась судьба, повернувшись лучиной своей
Нимфы создали круг, флейта фавнов в лесах заструила
Элегически пьян, с чувством несокрушимых гиен
Головами сошлись два несчастных и разных дебила
И Григорьев попал в совершенно запутанный мир
Где творится исход и шалит несуразная муза
Среди замкнутых слов и искрящих потоков сапфир
Где геройства в чести, как и грех в прозябанье конфуза
Кто-то речи толкал, кто-то тихо сопел в уголке
У рояля в ночи трепетала заблудшая дива
Кто-то важно крутил юных дам на своём языке
Лихорадочно и ненавязчиво так, горделиво
Изощрённый манер под Добрыниским сводом луча
За овальным столом в мрачном ладане серого дыма
Беспрерывно и втакт мыслям девственным вслух хохоча
Просто тихо бухал беспробудно непреодолимо
Прощалыжник-провинц тут казался присветский отец
А Великий приор был похож на пиита-попойца
Низкопробный талант клокотал тут как явный мудрец
И изящный словес был похож на слащавого потца
Пусть Григорьев не пил и не буйствовал, а посему
Ему чудилось гладь притяжения дивного сада
Где все были чисты и хотелося так самому
Откусить сей Грааль вездесущего терпкого йада.
