Краснеет море от востока, на пальмах зиждется кокос. Как только выпью - одиноко выходит разум на вопрос: "Ну как там вам, за океаном?" А мне не лучше даже тут. Ложусь и просыпаюсь рано, омары поглощаю, Брют... А жизнь по капельки исходит и парус канул за туман, и сад Вишневый тут не в моде. Не то, что бы совсем я пьян, но и не выпить в эпатаже нельзя. Тут каждый охмелен. И что Рональдо ваш, тут даже Ривальдо глушит самогон. Да, алкоголь для Де-Жанейрца не повод выпить, как для нас. И на шезлонге грея яйца не пьет тут разве Сократес. Латинки задним местом крутят, тряся всем тем, чем здесь трясут. И каждый день мечту о чуде я воплощаю с ними тут. Футбол на пляже наблюдая и упиваясь снова в хлам, мне волны чудятся Валдая, а с ними шлак, рассылки, спам... Цивильно жить, деля с латинкой и грех, и слезы, и любовь, с песком на от угря ботинках нести себя в фавелы вновь. И, как заложник подневольно глазеть на звезды от тоски и спазмов тяжких алкогольно строчить бразильские стихи.
Вертинский Корковаду травит и слезы всё ручьем летят. Христос воскреснул, а на Саммит ни Ладен Бен, ни Арафат уж не придут. Чего же боле? Не "ближним" стал для нас восток. Мы все невольники неволи, а значит я не одинок. Прощай, апрель в начале мая! Блаженен Павел стал, и дверь в ворота радужного рая закрыта для меня теперь. Бурлит нефроз, течёт текила, на Рио сходит звездопад, ещё бы пива, но мобила напоминает про шабат. Да, преждевременно мы скисли и тяжек ворох на плечах. Я отпускаю эти мысли...
Шалом Господь, гудбай Аллах!
Максим Новиковский
Москва, Маяк, 2011
Journal information